Через четверть часа последовал неприятный сюрприз…

– О, Линн! Я рад тебя видеть.

Только не это! Линн терпеть не могла Мартина Юханссона не потому, что тот трансвестит, просто мерзкий. У него фальшь чувствуется в каждом жесте, каждом звуке голоса. А эта противная манера растягивать слова?

Но куда денешься, если сидишь рядом с кабинетом четверть часа назад ушедшего «на минутку» Дага Вангера?

– А ты зачем здесь?

Он картинным жестом показал на дверь:

– Думаю, вызван тем же следователем. С Ларсом все в порядке, это не из-за него?

Даже беспокойство в голосе мерзко фальшивое.

– В порядке.

– А его не вызывали?

– Ларс в командировке в Осло. Он тебе нужен?

Мартин поднял руки, словно защищаясь от нападения:

– Что ты, что ты! Просто интересуюсь. Давно?

– Что давно?

– В командировке?

Едва сдержалась, чтобы не нагрубить, мол, тебе какое дело, но вздохнула и пожала плечами:

– Уже четыре дня.

– Тебе не скучно одной?

– У меня ребенок и учеба. К тому же Ларс звонит и тоже на работе. А тебе не скучно бездельничать который год?

Мартин уткнулся себе в грудь средним пальцем правой руки, оттопырив остальные, старательно выщипанные брови приподнялись:

– Я бездельничаю? О нет, я все время занят. А что не разъезжаю по разным конференциям, так каждому свое.

– А где ты разъезжаешь?

Вообще-то беседовать с Мартином Линн не хотелось вовсе, спросила скорее, чтобы что-то сказать, слушать ответ не собиралась, тем более в коридоре показался Вангер. Но Мартин ответил:

– Вот только что вернулся из Копенгагена. Ездил на машине.

– Ты же не любишь так далеко ездить, – фыркнула Линн, помня, что Мартин вообще плоховато водит автомобиль, хотя и имеет «Вольво».

– Я работаю над собой, – заверил тот, поднимаясь навстречу Вангеру.

Линн тоже встала:

– Даг, что-то случилось? С Ларсом все в порядке?

Сзади почти взвыл Мартин:

– Ты же только что сказала, что он звонил?!

– Тебя не спросили! – огрызнулась Линн, демонстративно закрывая дверь перед носом Мартина. В конце концов, она пришла раньше, значит, ей первой и беседовать.

– Даг, правда, что случилось?

– Присаживайся. – Даг отложил в сторону какие-то бумаги, принесенные с собой, подвинул к себе диктофон и включил его.

– Линн, когда ты в последний раз видела Петру?

– Кого?

– Петру Флинт.

Линн на мгновение задумалась.

– На прошлой неделе, когда провожали Бритт и Магнуса.

– С кем она была?

– С нами. То есть со мной, Ларсом и Фридой. Бритт и Магнус улетели в Лос-Анджелес. Через Париж, – зачем-то уточнила она.

– Куда Петра поехала после этого?

– Я не знаю, она была на своей машине. Мы все разъехались из Арланда в разные стороны. А что случилось?

Щелчок выключенного диктофона и ответ:

– Петра исчезла. Ко мне обратился Андреас Флинт, ее нет дома.

– Нет, она не могла никуда деться в тот день, мы дважды разговаривали после этого по телефону, и Ларс даже встречался с Петрой.

– Зачем?

– Петра вдруг решила предъявить свои права на наследство Жаклин. То есть объявить всем, что она дочь Жаклин Юханссон, и оспорить завещание, мол, Жаклин просто не знала о том, что дочь жива, иначе не завещала бы все мне.

– А ты?

Линн стало не по себе от подозрительного взгляда Вангера. Машинально она отметила, что диктофон все еще выключен, но это все равно, Даг принялся что-то записывать на листе, старательно закрывая записи рукой.

– Конечно, я была против!

Вангер вскинул на Линн глаза, словно предупреждая, чтобы не сказала лишнего. Та быстро уточнила:

– Не наследства против, а того, чтобы она вытаскивала на свет подробности. Даг, что значит признать Петру дочерью Жаклин? Для этого нужно вообще признать, что у Жаклин была дочь и что сама Жаклин была больна. Мы только успокоились после всех событий, только начали забывать, а она вдруг завела все снова.

– Но ведь она действительно имеет право на наследство после матери?

– Я предложила ей просто отдать все или отказаться в ее пользу, ничего не объясняя, но Петре понадобилось непременно доказать всем, что она тоже Юханссон.

– Ларс встречался с Петрой из-за этого?

– Да, она позвонила мне на следующий день после отъезда Бритт и резким тоном объявила, что потребует своего. Разговора не получилось, я не сразу поняла, о чем речь. Думала, о наследстве Аники, что Флинт чинит препятствия, даже хотела предложить заменить его соответствующей суммой из наследства Жаклин, но Петра и слушать не стала.

– Ну и?..

– Я посоветовалась с Ларсом и позвонила ей сама, предложила встретиться и обсудить возможные варианты. Петра ответила, что вариантов нет, она будет требовать признания себя дочерью Жаклин. Потом с ней встречался Ларс. Петра отказалась просто взять наследство вместо меня, разговора тоже не вышло.

– А потом?

– Все, – развела руками Линн. – Ларс махнул рукой, пусть поднимает эту бурю, это ее право.

– Где ты была три дня назад?

– Что?

– Я проверю твои и Ларса звонки за эти дни. Но сейчас ответь: где ты была три дня назад?

– Дома. Меня видели бабушка, Свен и… и соседи…

В голове билось: алиби, он проверяет ее алиби на день исчезновения Петры. Ее и Ларса! Но Ларса-то дома не было.

– А Ларс? – Глаза Вангера смотрели внимательно, Линн показалось, что он вообще заглядывает внутрь. Собрав все самообладание, какое еще оставалось, растерянно произнесла:

– И Ларс…

– И его видели?

– Да… да, конечно, видели.

– Ты не умеешь врать, Линн, потому не делай этого.

Вангер поднялся, давая понять Линн, что разговор закончен, но почти сразу наклонился к ней и тихо добавил:

– Ларса не было дома. Никому ничего не рассказывай, поняла? Никому и ничего. И еще: Флинт подозревает вас в участии в похищении Петры.

– Что?!

– Линн, согласись, у него есть основания, хотя я в это не верю.

– Но зачем нам ее похищать?!

– Во-первых, наследство…

– Я же сказала, что согласна от него отказаться в пользу Петры. Просила только об одном: не вытаскивать наружу правду о Жаклин.

Вангер дождался, пока она закончит возмущаться, и кивнул:

– Во-вторых, именно нежелание открывать правду. Ведь если бы Петра заявила о своих претензиях, пришлось раскрыть много тайн Ларса и вообще Юханссонов.

– Даг, ты же знаешь Ларса, он не мог…

– А ты его знаешь? Ты в этом уверена?

Линн сникла, правда в словах Вангера была: Ларс слишком многое скрывал от нее, чтобы не подозревать наличие еще каких-то тайн, но быть причастным к исчезновению Петры?! Нет-нет!

– Ларс собирался поговорить с ней, когда вернется.

– Откуда вернется?

– Из Осло, он там.

– Давно?

– Четвертый день…

Произносила эти два слова, постепенно сдуваясь, как воздушный шарик. Понимала, как подозрительно все выглядит.

Вангер кивнул:

– Никому и ничего не говори о Ларсе. Ты не знаешь, где он. Уехал в командировку, и все. Кстати, уехал или улетел?

– Уехал, – мрачно сообщила Линн. – Сказал, что в Карлстад по дороге завернет.

– Ладно, не создавай ему алиби, сам справится. И не болтай ты с этим. – Даг даже плечами передернул, настолько не любил Мартина. Какой следователь любит, если виноватому удается обойти закон и при достаточном количестве улик увернуться от правосудия?

– Я не болтала, просто он подошел и сел, не огрызаться же.

– Будь осторожней. Приедет Ларс – я с ним поговорю.

Линн показалось, что Мартин подслушивал, во всяком случае, он стоял слишком близко к двери, когда она вышла из кабинета.

– Что случилось, Линн?

– У меня? Ничего. А у тебя?

Ответом был злой взгляд. Хорошо, что Даг уже позвал Мартина в кабинет.

Хотелось бежать от всего этого как можно скорее, но навстречу попался Кевин Эк, поздоровался, спросил, как Мари, как Ларс. Пришлось ответить. Вдруг вопрос: